РИСЦ: «НКВД для животноводов» или инструмент прогресса?

   Региональный информационно-селекционный центр, созданный в Новосибирской области полгода назад, уже успел нарушить благостную застойную тишину в животноводстве региона. Станет ли РИСЦ настоящим «улучшателем» отрасли и что этому может помешать? Об этом – реплика главного редактора журнала ПРЕДСЕДАТЕЛЬ Павла БЕРЕЗИНА.

   Деятельность РИСЦ – это сегодня одна из главных тем для разговоров в нашем местном аграрном сообществе. Своим весьма небольшим коллективом РИСЦ ведёт разнообразную работу по упорядочению и развитию животноводства в нашей области: налаживание учёта в хозяйствах, подготовка документов, обмен информацией с федеральными структурами, консультации и обучение специалистов хозяйств, семинары, конференции...

   Большой резонанс производят и выездные проверки животноводческих хозяйств, которые РИСЦ начал регулярно проводить в районах области. Мнения, как говорили раньше, «директорского корпуса», разделились: одни аграрии (таковых, по опросам ПРЕДСЕДАТЕЛЯ, большинство) приветствуют новую структуру и абсолютно открыто сотрудничают с РИСЦ, предоставляя информацию о текущей работе хозяйства, качестве молочного стада, реальных показателях производства. Но есть и те, кто, наоборот, считает РИСЦ очередной полугосударственной «прокладкой» для выкачивания денег из аграриев («Две тыщи за племсвидетельство берут!»), и даже прозвали РИСЦ «животноводческим НКВД».

   И уже пошли по минсельхозовским кабинетам некоторые возмущённые районные «передовики» с жалобами и требованиями унять распоясавшихся «уполномоченных», которые суют нос куда не следует, да ещё и работать учат.

   На наш взгляд, такое поведение недовольных абсолютно бессмысленно. Потому что обижаться на РИСЦ – это обижаться на государство.

«Липовые рощи»: лесник пришёл

   Открываем федеральные «Правила предоставления бюджетных субсидий на содержание племенного поголовья». Там прописаны показатели, известные каждому руководителю и зоотехнику племзавода и племрепродуктора: молочная продуктивность не ниже 5 тонн, 80 телят на 100 коров, 76 телят при надоях выше 7 тонн, племпродажи в размере 10% от племенного стада и т.д.

   Но на другие пункты Правил наши животноводы обращать внимание пока не привыкли. А эти пункты в нынешних условиях будут, наверное, поважнее «показателей». Вот они, два этих пункта:

е) ....обеспечение автоматизированного ведения учета происхождения, продуктивности, воспроизводства и определения племенной ценности животных посредством использования автоматизированной системы управления селекционно-племенной работы;

ж) ....обеспечение идентификации племенного поголовья ...и регистрации его в автоматизированной системе управления селекционно-племенной работы.

   Это теперь обязательные условия получения (или продления) статуса племенного хозяйства – и, соответственно, получения бюджетных субсидий. Люди просто ещё до конца не понимают, что происходит. А происходит инициированный государством НЕОБРАТИМЫЙ процесс упорядочения учёта в племенном животноводстве для получения реальной картины производства и качества стада в каждом хозяйстве каждого региона. Протестовать против этого можно сколько угодно, но этот процесс будет идти. Хотят этого руководители племхозяйств или нет, но все электронные базы зоотехнических и племенных данных, содержащие достоверные сведения о животных, о динамике продуктивности и т.д. будут созданы, а контроль за их использованием будет налажен.

   Именно для этого РИСЦ совместно с областным Минсельхозом разработал целую программу выездных проверок племенных заводов и репродукторов, с анализом первичного зоотехнического и племенного учета, проверкой квалификации специалистов среднего звена (зоотехников, селекционеров, учётчиков). Главная цель – достоверность предоставляемой «наверх» информации. И чем быстрее в эту работу включатся все племхозяйства региона, тем лучше будет всем.

   Ведь ни для кого не секрет, что в некоторых племенных предприятиях многие годы действовала целая система фальсификации данных, когда, например, доится не одна, а «полторы» коровы, когда до 20% стада «ставится на откорм», а молоко от этой группы распределяется на основное стадо. Это знают все. Но щеголять липовыми показателями продуктивности, выхода телят, «улучшать» в отчётах ситуацию в хозяйстве более уже не получится: компьютерные программы сразу покажут все противоречия в бонитировке, продуктивности, сервис-периоде, идентификации и т.д.

   И недовольство «большой ревизией» племенной работы, которая сейчас происходит в Новосибирской области (и, соответственно, в других регионах), напоминает старую русскую поговорку: крестьянин на барина обижался-обижался, обижался-обижался, обижался-обижался, обижался-обижался, и так обижался, и эдак обижался... – а барин-то и не знал.

   Так что через некоторое время страсти, разумеется, улягутся, обиды исчезнут вместе с липовыми передовиками, а прозрачность информации станет естественным фоном работы всех без исключения племпредприятий. И невозможно всерьёз обсуждать «плач Ярославны» про «две тыщи за племсвидетельство» в исполнении людей, получающих бюджетные миллионы господдержки на племенное поголовье.

   На самом деле перед РИСЦ как организацией скоро встанет куда более серьёзная и масштабная проблема.

«Мухи и котлеты»: контроль отдельно – сервис отдельно

   Дело в том, что сегодня РИСЦ вынужденно сочетает в себе две прямо противоположные функции: контрольно-учётную и сервисную. А две эти функции в одной структуре не сочетаются – такова вековая теория и практика управленческой работы. Невозможно быть контролирующим органом, «животноводческой Счётной палатой», которой уже ПО ФАКТУ является РИСЦ, и одновременно вести селекцию, торговать семенем быков и устраивать «праздники животноводства».

   «Информационные» функции однажды естественным образом становятся контрольными, контрольные – карательными. И ни о какой функции развития, функции помощника со стороны РИСЦ тогда уже говорить не придётся. Такова неумолимая логика существования организации, наделённой государственными полномочиями.

   Это как если к вам приходит участковый, требует предъявить домовую книгу и прописку, выписывает штраф за мусор во дворе и неправильный паспорт, а затем тут же, на пороге, предлагает вам купить у него новую сигнализацию в квартиру, дилером которой он является. Так не бывает. Вернее, бывает, но недолго.

   Яркий тому пример – судьба ветеринарной службы. Она за последние годы фактически превратилась в карательный орган, в «ветеринарную прокуратуру». Соответственно, о помощи сельчанам, хозяйствам в этой структуре вспоминают всё меньше. Результат – полный развал системы ветеринарного обслуживания сельхозпроизводителей в сельской глубинке. Дошло уже до того, что в некоторых районах уже некому сделать укол поросёнку или телёнку на частном подворье.

   Значит, внутри РИСЦ обязательно должна отпочковаться отдельная сервисная структура, занимающаяся исключительно помощью и услугами животноводам в селекционной работе, консультационными услугами на рынке скота, обучением специалистов, пропагандой профессии, мероприятиями и т.д.. То есть, структура, которая ПОМОГАЕТ сибирским животноводам вести бизнес.

   В жизни наших аграриев масса «проверяющих» – но очень мало помощников. Настоящих помощников в ежедневной работе, в трудном животноводческом бизнесе, в юридических, бюрократических, ветеринарных дебрях, через которые приходится продираться обычному директору даже самого успешного животноводческого хозяйства. И аграрии очень ждут этой помощи. Профессиональной и конкретной. А не очередной «ветеринарки», которая «приехала – наехала», потыкав агрария носом в документы и регламенты.

   Вот, например, говорят, что в России нет качественного племенного скота. Любой профессионал знает, что это неправда: в России нет РЫНКА качественного племенного скота. И консультации по поиску покупателей племенных животных должны стать обязательной услугой в деятельности РИСЦ, его сервисного подразделения. Как выяснил ПРЕДСЕДАТЕЛЬ в беседах с директорами племхозяйств, они готовы за это платить, эта услуга – востребована.

   Соответственно учётно-информационную и контрольную функцию – «предъявите ваши документы» – должно нести другое, отдельное подразделение РИСЦ. Вот тогда исчезнет подспудное раздражение, которое РИСЦ вызывает у многих представителей нашего аграрного сообщества, тогда исчезнет прозвище Энкэвэдэ, а РИСЦ станет такой же привычной частью сельского пейзажа, как трактора, доярки и рулоны с сеном.

   Вывернуться из этого противоречия, из этой функциональной дилеммы, будет очень непросто. Оптимизма добавляет то, что, новосибирский РИСЦ, будучи подразделением частной коммерческой структуры, не сидит на бюджетных вливаниях, в отличие от государственных «облплемов». И это даёт этой организации независимость и свободу манёвра в тактике и стратегии работы. Чем станет РИСЦ для новосибирского села – покажет время, причём самое ближайшее.

Кстати

   Новосибирская область должна будет вернуть в федеральный бюджет 379 тысяч рублей субсидий за недостижение показателей в племенном молочном животноводстве в 2016 году.