«Исторический принцип»: шлагбаум для сибирского зерна

Все экспортёры равны, но некоторые «равнее»: дискриминационные правила распределения экспортной квоты, которые правительство ввело по инициативе Минсельхоза РФ, грозят «погасить» не только цены на зерно, но и экспортный потенциал, и перспективы сельского хозяйства Сибири.

Конец нынешнего непростого года ознаменовался резонансными решениями властей на зерновом рынке: под давлением мукомолов и свиноводов, помимо квоты на экспорт (17,5 миллионов тонн с декабря по июнь 2021 года), вводится ещё и пошлина на вывоз зерна за рубеж в размере 25 евро внутри квоты, и запретительный тариф в 100 евро сверх квоты. Эти меры призваны снизить цены на зерно на внутреннем рынке.

Как повлияют все эти решения на сибирских аграриев, почему несправедливо и опасно «цементировать» экспорт «историческим принципом», какими инструментами, наконец, создать достоверный зерновой баланс – об этих и других актуальных вопросах ПРЕДСЕДАТЕЛЬ поговорил с генеральным директоров АО «Новосибирскхлебопродукт», членом рабочей группы Госсовета по направлению «Сельское хозяйство», председателем новосибирского областного отделения Общероссийской общественной организации малого и среднего предпринимательства «ОПОРА РОССИИ» Сергеем СОКОЛОВЫМ.

– Сергей Львович, летом и осенью вы активно поднимали вопрос пресечения нелегального зернового экспорта из сибирских регионов в Казахстан. Был запланирован целый ряд мероприятий по борьбе с этим явлением. Как обстоят дела с приграничной «зерновой барахолкой» сегодня?

– Да, действительно, 15 сентября в Москве состоялась совместная встреча сибирских зерновиков, представителей «ОПОРЫ РОССИИ» и Общественного совета Россельхознадзора с главой этой службы Сергеем ДАНКВЕРТОМ. По итогам этой встречи Сергей Алексеевич, во-первых, дал ряд указаний территориальным управлениям РСХН, во-вторых, были написаны письма губернаторам приграничных регионов о рекомендуемых мерах по прекращению незаконного транзита зерна из Сибири в Казахстан.

В результате в регионах была акцентирована работа таможенной службы в этом направлении, усилился пограничный контроль автотраффика, сельхозпроизводителей уведомили о том, что в случае продолжения объёмного вывоза зерна через границу без должного оформления, по подложным сертификатам могут наступить негативные правовые последствия.

Все эти действия дали некоторый позитивный результат, и сегодня можно уверенно говорить о том, что объём «серого» транзита зерна снижается. Точные цифры мы сможем сказать к концу сезона, но уже сейчас очевидно, что нынешние масштабы «барахолки» довольно скромные по сравнению с весенними. Однако полностью перекрыть процесс пока не удаётся, «серая» приграничная торговля зерном продолжается. В частности потому, что продолжается практика неоднократного использования фитосанитарных сертификатов: документ на партию зерна используется по нескольку раз, на несколько вывозимых партий. В основном казахские предприниматели рассчитываются с аграриями наличными, соответственно рынок этот большей частью теневой.

– На ваш взгляд, как можно решить эту проблему системно, раз и навсегда?

– Решением может стать совместная работа ФНС, Россельхознадзора и муниципальных властей по выявлению истинных объёмов и остатков зерна в регионах, прозрачности его реализации. Без такого мониторинга одни лишь «запретительные» административные меры будут малоэффективны. Я уже упомянул такой инструмент, как балансовые комиссии, которые бы корректно, цивилизованно уточняли бы у некоторых руководителей хозяйств некоторые аспекты их финансово-хозяйственной деятельности, особенно у тех, кто получает господдержку.

Руководителю задаётся ряд типовых вопросов: производство, посевные площади, урожайность, объёмы реализации. Собирается массив данных, который сопоставляется с налоговой информацией, выявляются несоответствия и «странные» моменты. Например, как же так вышло, что человек отчитался за 2 тысячи гектаров посевных площадей, а ГСМ в этом сезоне купил на 4 тысячи. Эта система, кстати, давно и успешно действует за рубежом, например, в Канаде: балансовая комиссия, состоящая из налоговиков и муниципальных чиновников, мониторит всю эту информацию, вызывает фермеров на деликатный разговор. Если дело касается крупных предприятий, агрохолдингов, то в комиссию входит уже представитель минсельхоза субъекта территории. В общем, это эффективный инструмент контроля и учёта реального зерна.

Но, конечно же, фундаментальным решением проблемы, настоящим стоп-краном для «серого» зернового рынка станет анонсированная Минсельхозом и Россельхознадзором федеральная электронная система прослеживаемости зерна. Соответствующий законопроект уже поступил в Госдуму, этот «зерновой меркурий», по планам властей, заработает с 2022 года.

– Но в аграрном сообществе звучат и такие голоса: «Да оставьте вы крестьянина в покое! Разве плохо, что он зарабатывает, имеет рынок сбыта, хотя бы и такой, левый? Стоят ли эти собранные налоги снижения доходов агрария?»

– Я работаю в сельском хозяйстве около двадцати лет, прекрасно знаю многие проблемы и чаяния сельхозпроизводителей. И я вместе с моими коллегами радуюсь, что аграрии сегодня имеют возможность дышать полной грудью, зарабатывать на земле хорошие деньги, без долгов входить в новую посевную.

Однако сельхозпроизводители – это лишь первое звено в агропродовольственной цепочке. Дальше идут элеваторы, переработчики зерна, перевозчики, трейдерские компании. И всем этим людям очень важно, чтобы правила игры, условия работы, в том числе и фискальные, были одинаковыми для всех. Чтобы торговля шла цивилизованно, за безналичный расчёт, чтобы оформлялись необходимые документы. Те, кто всё это делает, теряют в конкурентности по сравнению с теми, кто этого не делает. Поэтому речь идёт не о каком-то там «раскулачивании» агрария, и не об отъёме у него «лишних» денег, а о том, чтобы конкуренция была справедливой, а правила соблюдались всеми игроками нашего бизнеса, все несли равную налоговую нагрузку, а бюджет не терял налог на прибыль и НДС.

– Какова цена вопроса? Сколько налогов недополучает казна от подобной «барахолки»?

– Порядок цифр, по оценке участников рынка, такой: в минувшем году нелегальный экспорт сибирского зерна в Казахстан составил около 1 миллиона тонн. В этом году, видимо, будет как минимум столько же. Если взять цену на зерно в 12 тысяч за тонну, то только недобор НДС по сибирским и уральским территориям в целом составит 1 миллиард рублей. А ещё есть налог на прибыль – это под сотню миллионов рублей в каждом зернопроизводящем регионе.

А ведь из этих налогов сельхозпредприятия получают серьёзные объёмы государственной поддержки. Льготные 5-процентные кредиты, погектарка, компенсации за семена, 30- и 50-процентные субсидии за новую технику и т.д.

«Серый» приграничный рынок зерна искажает зерновой баланс, извращает рыночную информацию, мешает принимать адекватные управленческие решения в аграрной сфере. Ведь если бы отраслевые органы управления владели достоверной рыночной информацией – об объёмах сельхозкультур, балансе, экспортных потоках – то, может быть, ситуацию с ценами на продукты удалось бы упредить и не устраивать сейчас разбор полётов и лихорадочное переписывание ценников в магазинах. 

«Исторический принцип»: прошлогодний снег для сибиряков

– Сергей Львович, самая обсуждаемая зерновиками тема – пошлина и квота на вывоз зерна. Как эти ограничительные меры повлияют на экспорт зерна из Сибири, и следовательно, на финансовое состояние сибирского растениеводства?

– Да, действительно, государство решило помочь некоторым отраслям отечественного АПК – свиноводам, мукомолам – полегче пережить нынешний ценовой взлёт, установив пошлину в 25 евро на экспорт внутри квоты (17,5 миллионов тонн на первое полугодие). Логика этого решения в общем понятна. При этом, конечно же, повод для дискуссии – сама необходимость квоты при втором в истории урожае зерна (131 миллион тонн) и экспортном потенциале в 45-50 миллионов тонн.

Но у нас особую тревогу вызывает не только и не столько сама квота, сколько порядок её распределения среди экспортёров. Правительство сегодня предлагает нам дискриминационный механизм, который ничего не принесёт, кроме затухания зернового экспорта из отдалённых регионов, сокращению числа независимых экспортёров, общей деградации отрасли. Речь идёт о прописанном в проекте постановления Правительства так называемом «историческом принципе».

– В чём он заключается?

– Точкой отсчёта, базой для определения объёма квоты для каждой компании-экспортёра зерна становятся объёмы, которые эта компания экспортировала за прошлый год и её доля в общем объёме российского зернового экспорта. Исходя из этого будет рассчитываться доля данного экспортёра в квоте на год нынешний. То есть, допустим, по данным ФТС, в прошлом году некая компания поставила за рубеж 100 тысяч тонн зерна. Это 0,25 процентов от общего экспорта (примерно 40 миллионов тонн). И в следующем году этому экспортёру выделят эти же 0,25 процентов, но уже от 17-миллионной квоты. Таким образом, эта компания получит право на экспорт всего 43 тысяч тонн зерна.

Этот принцип фактически блокирует всё развитие для малых экспортёров, в особенности из регионов, расположенных в зонах рискованного земледелия. Это настоящее «цементирование» рынка в интересах крупных экспортёров из «Топ-10».

Ведь компании-лидеры, хозяева черноморских портов, в любом случае получат свой щедрый кусок. А вот реальный потенциал экспорта из Сибири, который в основном осуществляется малыми и средними компаниями, совершенно не соответствует той доле, которую мы получим в следующем году. По нашим подсчётам, «исторический принцип» снизит объёмы сибирского зернового экспорта в следующем году сразу на 30 (!) процентов.

Мало того, в первом варианте правил власти вообще хотели взять в качестве базы экспорт не за год, а за полгода – с 1 июля по 31 декабря! Для Юга России это ещё, может быть, и приемлемо, но для сибиряков, у которых только уборка иногда затягивается до середины октября, а товарная масса на вывоз появляется к Новому году – это вообще крах. Сибирские экспортёры в этом случае вообще «пролетали», не получая ничего. Под давлением «ОПОРЫ РОССИИ» отказались хотя бы от этой идеи. Но и в нынешнем варианте правила квоты абсолютно неприемлемы и вредны для отрасли.

– Какие последствия вы видите в случае принятия этих правил?

– Всё очевидно: гиганты-частники, крупные окологосударственные компании будут в порядке, а небольшие экспортёры будут хиреть, перечёркивать свои планы на развитие, на строительство новых элеваторных мощностей, на увеличение закупок зерна у аграриев. И один за одним уходить из бизнеса.

А затем к сибирскому крестьянину придёт «крутой» черноморский трейдер: «Ладно, так уж и быть, куплю я твоё зерно, но со скидкой, окей?» А скорее всего, и он не придёт: отдалённые региональные рынки, ориентированные на небольшие «нишевые» направления (Казахстан, Узбекистан, Киргизия, Монголия и т.д.) гигантам просто не интересны: у них есть большая освоенная средиземноморская «поляна». С нишевыми покупателями, с малыми объёмами работаем только мы, региональные экспортёры. И эти рынки будут быстро потеряны для российского агроэкспорта – свято место пусто не бывает.

Тогда у сибирского фермера останется лишь возможность сбыта своего зерна на внутреннем рынке – мукомолам, промышленному животноводству. Этот рынок весьма и весьма ограничен, с учётом стагнации в этих отраслях. Или – зерно в канаву. А значит, ни о каком увеличении производства зерна, развитии хозяйств, увеличении посевных площадей не может быть и речи. А в случае, например, серьёзной засухи и уменьшения объёмов вывоза зерна мы на следующий год не получим даже этих крошек с барского стола. Получается, что государство тратит значительные средства на господдержку, заключает с аграриями соглашения на увеличение производства объёмов сельхозпродукции, которые по факту не смогут быть проданы! Аграрная Сибирь будет просто стреножена этими правилами.

– Какой принцип распределения квоты предлагаете вы, малые экспортёры?

– Принцип простой: никаких заранее распределяемых «долей» и «процентов», никаких «исторически» привилегированных экспортёров! Никаких заранее «забитых» позиций. Квота, как и сегодня, открыто вывешивается на сайте МСХ, и каждый экспортёр планирует и осуществляет свои поставки в соответствии с текущими цифрами, в нормальной конкурентной среде. Таможне предъявляется реальное зерно, и с фитосанитарным сертификатом оформляется на экспорт. Далее из квоты вычёркивается объём, который ты экспортируешь. Всё, точка. Любая нерыночная привилегия в экспортном бизнесе должна выжигаться калёным железом. Я напомню, кстати, что одной из главных целей Федерального проекта «Экспорт продукции АПК» является не только увеличение объёмов экспортируемой сельхозпродукции, но и увеличение КОЛИЧЕСТВА экспортёров.

На днях этот вопрос обсуждался на площадке Общественной палаты РФ, мы нашли понимание ФАС России, будем и дальше активно бороться за полную отмену этой вредоносной идеи. Резолюция совещания в ОП уже поступила в Администрацию Президента РФ, Минсельхоз России.

– Кстати, весной разразился скандал, широко обсуждавшийся и в СМИ, и в сети: две компании, пользуясь ещё одной законодательной лазейкой, буквально за одни сутки шустро «оформили» на себя 3 миллиона тонн из квоты, оставив остальных экспортёров ни с чем. Удалось разрешить этот вопрос?

– Да, вы правы, 25-26 апреля два крупных игрока предоставили в ФТС так называемые «неполные таможенные декларации» на 3 миллиона тонн зерна, «забив» за собой практически половину квоты. В результате под угрозой срыва оказались десятки контрактов других компаний, около двадцати судов, уже гружёных зерном, остались в портах без движения, экспортёры понесли огромные убытки. Встали ж/д составы с зерном у нас в Сибири на станциях в направлении Монголии и Китая. Одновременно началась «торговля квотой»: оставшимся без квоты экспортёрам предлагали приобрести их зерно по сниженной цене. Пришлось принимать экстренные меры: «ОПОРА РОССИИ» срочно обратилась в ФТС, в ФАС, и к вице-премьеру Виктории АБРАМЧЕНКО, наладили конструктивный диалог, и 2 июля появилось поручение премьер-министра МИШУСТИНА Минфину подготовить изменения в Федеральный закон «О таможенном регулировании в РФ», где были бы чётко прописаны полномочия Правительства на определения перечня экспортируемых товаров, к которым не применяются неполные декларации.

Сейчас изменения в закон уже на стадии принятия, и эту проблему, я уверен, в ближайшее время удастся решить окончательно – вопрос также на контроле у Общественной палаты и «ОПОРЫ РОССИИ».

Биоотходы: гуманизировать правила, помочь с внедрением технологий

– Сергей Львович, в уходящем году вы вошли в состав рабочей группы Госсовета РФ по сельскому хозяйству. Какие наиболее актуальные вопросы АПК намерены вы поднять в этой структуре в ближайшее время?

– Совместно с Минсельхозом Новосибирской области мы сегодня прорабатываем целый ряд вопросов, которые, мы считаем, нужно вынести на обсуждение на Госсовет в будущем году. В частности, это проблема утилизации отходов животноводства и птицеводства. Как вы знаете, это очень болезненный вопрос для животноводческих предприятий, как для молочников, так и для свиноводов с птицеводами. Навоз КРС и свиней, птичий помёт относятся к 3-му классу опасности, что накладывает на сельхозпроизводителя весьма дорогостоящие обязательства по лицензированию, хранению, обеззараживанию и утилизации этих отходов, прохождению государственной экологической экспертизы, внесению платы «за негативное воздействие на окружающую среду».

В законодательстве на эту тему по-прежнему много неясностей и разночтений, правоприменительная практика крайне запутана. Достаточно сказать, что помёт и навоз в разных случаях могут признать и отходом, и удобрением, и агрохимикатом. В результате даже самые современные предприятия находятся под постоянным дамокловым мечом штрафов и судебных исков. Вот недавняя громкая история – иск на 1,18 миллиарда рублей, предъявленный одной из новосибирских птицефабрик природоохранной прокуратурой за «ущерб, нанесённый землям сельхозназначения» птичьим помётом.

Естественно, вся эта ситуация отпугивает потенциальных инвесторов от новых проектов в сфере животноводства и птицеводства: какой смысл вкладывать средства в эту отрасль, если будешь работать под постоянной угрозой колоссальных санкций?

Во-первых, мы намерены внести в повестку Госсовета конкретные предложения по смягчению, гуманизации административной практики Росприроднадзора в отношении животноводческих предприятий. Всё-таки именно животноводы в значительной степени обеспечивают сельскую занятость, несут большую социальную нагрузку на территориях, об их ключевом вкладе в продовольственную безопасность уже и не говорим. То есть в любом случае пользы эта отрасль приносит на порядок больше, чем предполагаемого вреда окружающей среде.

Кроме того, мы хотим предложить, как сейчас модно говорить, «асимметричный ответ»: ввести меры государственной поддержки на приобретение сельхозпредприятиями оборудования для переработки отходов. В последнее время в России появились очень интересные инновационные предприятия – производители биореакторов для переработки отходов животноводства в высококачественные удобрения. И меры поддержки станут хорошим стимулом для развития этой отрасли, улучшат экологическую обстановку в селе, помогут аграриям взять курс на повышение плодородия почв и биологизацию земледелия – это общемировой тренд.

В данный момент готовятся материалы для включения этих вопросов в повестку работы Госсовета по сельскому хозяйству на следующий год. При положительном заключении по итогам заседания Госсовета последуют уже официальные поручения Президента – весьма серьёзный документ, руководство к действию для целого ряда ведомств. Уверен, что всё получится, и от разговоров на эту тему мы в ближайший год перейдём к конкретным проектам. 

«Малого и среднего экспортёра загоняют в стойло»

Николай ДУНАЕВ, вице-президент Общероссийской общественной организации малого и среднего предпринимательства «ОПОРА РОССИИ», директор компании Sibirya Agricultural Export Import Incorporated:

– Сегодня экспортом зерновых в России занимается порядка 250 компаний. Из них пять крупнейших игроков-«чемпионов» формирует более 50% годового экспорта. А первая двадцатка обеспечивает уже почти 80% общего годового объёма. И 20% приходится на всех остальных. То есть консолидация этого бизнеса очень высокая.

Два года назад в России началось создание «национального чемпиона» экспорта зерна – это «Мирогрупп», ассоциированный с банком ВТБ. Эта структура приобрела несколько трейдерских компаний и крупнейшие портовые мощности в Новороссийске.

В этой связи напомню ещё одну прошлогоднюю историю: для того чтобы «задавить» конкурентов с их рейдовой перевалкой, «Мирогрупп» стал активно закупать зерно по повышенным ценам, давая премию в 300 рублей сверх текущей рыночной цены. И многие региональные компании-экспортёры, в том числе и сибирские, продали тогда своё зерно не своим непосредственным покупателям за рубеж, а этому трейдеру. И в итоге в следующем году у них формально нет экспортных поставок. А значит, по «историческому принципу» они получат в квоте долю, близкую к нулю.

И почему бы не предположить, что сама идея «исторического принципа» – это ни что иное, как следующий этап ползучей монополизации зернового экспорта и выдавливания с рынка независимого трейдерского бизнеса? Что крайне негативно скажется на развитии АПК таких отдалённых регионов, как Сибирь.

Ведь именно благодаря небольшим региональным трейдерам сибирский, уральский, дальневосточный сельхозпроизводитель сегодня встроен в цепочку международной агропродовольственной торговли. А из-за введения «исторического принципа» распределения квоты он рискует из этой цепочки просто вылететь. При этом сибиряки в силу логистической запертости региона и без того сильнее всего страдают от рыночной волатильности, любых экспортных ограничений: посмотрите, введённая пошлина уже уронила цену на пшеницу 3-го класса с пиковых 16 до 12 рублей. И в процентном соотношении к себестоимости и выручке чистая прибыль сибирского агрария падает минимум вдвое.

Кроме того, малых и средних трейдеров обслуживает своя инфраструктура, тоже в основном состоящая из малого и среднего бизнеса: это мелкие судовладельцы, стивидорные компании, автоперевозчики, небольшие мелководные порты. Все эти компании тоже рискуют исчезнуть, с соответствующими социальными последствиями.

Понимаете, все эти «исторические принципы» мы уже проходили, например, в рыбной отрасли. Из-за этой практики отрасль пришла к полной деградации: когда все эти «чемпионы» из года в год росчерком пера получают свои жирные «куски» квоты, оставляя за бортом независимый бизнес, начинается упадок, махинации, разрушение основных фондов. Через несколько лет государство спохватилось, вернуло в отрасль конкуренцию – и всё стало налаживаться.

Видимо, и на зерновом рынке мы пройдём этот путь: «внезапно» увидим, что система неэффективна, что идёт деградация вместо развития, и будем «героически» ломать эту «окаменевшую» структуру отбойным молотком. Не хотелось бы такого сценария.

Павел БЕРЕЗИН