Памяти Юрия Фёдоровича БУГАКОВА: НАСЛЕДИЕ ПРОГРЕССОРА

25 января 2022 года великому русскому аграрию, председателю ЗАО племзавод «Ирмень» Юрию БУГАКОВУ исполнилось бы 84 года. Юрий Фёдорович ушёл из жизни 30 декабря 2020 года. 

Полседьмого утра, звонок: «Павел Витальевич, вы надои-то посчитайте правильно!» – «А? Что?.. Доброе утро… Юрий Фёдорович, это вы? Надои?.. Какие? Где?» – «Вы в свежем номере «Ирмень» на второе место по надоям поставили: в Москве неправильно посчитали, а вы бездумно печатаете! Возьмите, сами пересчитайте и увидите, что мы первые!» – короткие гудки.

Он ревновал свою «Ирмень», как жену, – страстно, всем существом, в любую минуту готов был ринуться в бой за каждое слово, каждого работника, каждый пакет ирменского молока. И не из болезненного самолюбия, а потому что сам отдал хозяйству всего себя, полностью, до донышка. Однажды, в начале 2000-х, в одном проходном интервью он проговорился: «У меня, кроме родных и хозяйства, в жизни больше ничего нет». Это и была его жизнь.

Мы сегодня в принципе не понимаем психологии его поколения, поколения детей войны, проводивших в 41-м своих отцов на фронт, в 45-м дождавшихся их, немногих выживших, покалеченных внутри и снаружи. Эти отцы-фронтовики стали скопом умирать в начале 50-х. Об этих отцах написал поэт, такой же рано повзрослевший пацан послевоенных лет:

И с грудою металла на спине

шагал он по великой той войне,

Похрапывал, укутавшись в сугробы.

И с горсткою металла на груди

Вернулся он, и тут же пруд пруди

к нему вернулось всяческой хворобы…

Отец кряхтел, но оказался слаб

Пред полчищем своих сердечных жаб

И потому уснул и не проснулся…

Но в сорок два – бессмертия коснулся.

С самого детства все эти люди жили не для себя. Вот их суть, они иначе жить не умели. Не нынешнее убогое «бери от жизни всё», а – «отдай людям всё, что у тебя есть». Когда смотришь архивные фото Бугакова на верх-ирменском катке, на открытии бассейна, детсада, конно-спортивной школы, на каком-нибудь празднике в клубе, надо вглядеться в глаза Юрия Фёдоровича в эти моменты – он там радуется, как ребёнок. Радуется не за себя и свою «благотворительность», а за ребятишек, за работников хозяйства, за односельчан. Радуется тому, что вокруг него жизнь, безопасная и зажиточная; тому, что у детей ветер в голове. Вереницам хороших машин колхозников у обочины. Тому, что мамашки на детской площадке обсуждают поездку в икею в выходные. Он, недополучивший детства, положил жизнь, чтобы дать всем вокруг то, чего в своё время не имел в достатке сам – радостей, игрушек, праздных забав, комфорта и устроенности повседневной жизни. 

Он многих раздражал в нашей аграрной тусовке: знаю персонажей, у которых упоминание фамилии Бугаков до сих пор вызывает трясунец. Успешные сильные люди вообще часто раздражают. Особенно – завистливых неудачников, винящих в своих провалах всех, кроме себя, и рассказывающих байки о том, как «государство Бугакову дало», а им «не дало». Ну, тут ничего нового: профессиональная зависть – самая сильная и самая стойкая зависть на свете. Причём эти персонажи смутно догадываются: забрось судьба Бугакова не в «Большевик», а в какой-нибудь отдалённый коматозный колхоз «тридцать лет без урожая», уже лет через десять-пятнадцать там было бы РОВНО ТО ЖЕ САМОЕ – такая же «Ирмень» с асфальтом и роскошными клумбами у коровников.

Так в чём же состоит главное наследие Бугакова, которое он оставил всем нам – и коллегам-последователям, и сторонним наблюдателям, и завистникам, и сельским жителям, и городским – всем?

С материальным наследством всё понятно: мощнейшее хозяйство, забывшее, что такое кредиты, уникальные менеджерские решения, выдающийся коллектив, коровы –двенадцатитонницы, технологии по высшей мировой планке, «соцкультбыт» и всё прочее. Но что самое главное?

Есть в фантастической литературе такой тип героя – прогрессор. Это человек с другой планеты или из будущего, который тайно на летающей тарелке прилетает на проблемную территорию двигать прогресс: внедряется в общество (обычно на руководящий пост) и начинает менять не только технологии, но и саму систему общественных отношений, психологию людей. Если надо – ломает систему жёстко, даже жестоко и безжалостно, через колено, не обращая внимания на слёзы-сопли и протесты. И на местности постепенно, как бы невзначай, всё начинает меняться в лучшую сторону: тротуары, глаза людей, дисциплина, отношение народа к работе, к земле, к вверенной технике, к здоровью, к личной судьбе, к будущему детей.

Вот таким прогрессором и был Бугаков. Не «крепким хозяйственником старой школы», не «глубокоуважаемым патриархом сельского хозяйства», про которого положено вспоминать в юбилеи – а прогрессором из будущего. Многие его коллеги-соратники признаются, что порой поначалу даже не понимали, что он делает и зачем – эффект от его решений по организации производства, внедрению технологий, по мотивации людей, социальной политике хозяйства проявлялся лишь лет через десять. Он создал сбалансированную систему функционирования крупного многопрофильного аграрного производства, основанную на здоровой экологии взаимоотношений с землёй, с коллективом, с окружающей природой, с местом, в котором живёшь. Систему, основанную на абсолютной справедливости и бесконечном уважении к любому человеку, приходящему к тебе утром на работу, где все – СВОИ, а потому – систему с колоссальным запасом прочности.

Это то, о чём только сейчас начинает задумываться и наше государство, и все эти нынешние «эффективные менеджеры», «внезапно» оставшиеся без людей, и без перспектив своего бизнеса, и не знающие, к каким узбекам бежать за «персоналом». Да-да, то самое «устойчивое развитие» – главный тренд нынешнего столетия. А Бугаков всё это понял ещё полвека назад.

Наконец, он создал эталон, стандарт жизни и обустройства села 21 века. Стандарт, альтернативы которому нет, сколько ни кувыркайся, сколько ни спорь: против реальности не попрёшь, спорить с реальностью – это как поливать против ветра. В прошлом году у работников «Ирмени» родилось 30 детей, умерло 20 стариков – много ли в области, вообще в Сибири сёл с такой динамикой воспроизводства населения? То-то и оно. Ещё раз: альтернативы «верх-ирменскому» благоустройству и комфорту сельской местности в нынешнюю эпоху не существует. Или комфортная инфраструктура городского типа по полной программе – или села не будет вообще. Или – или. И тут Бугаков тоже, как сейчас говорят, «закрыл тему», заглянув далеко в будущее. Или из будущего.  

И все мы только сегодня начинаем понимать подлинный смысл его любимой присказки «вы об «Ирмени» ещё услышите!». Только сегодня из-под бетонных плит «книг почёта» с золотым тиснением начинает проступать то, чему нам всем ещё только предстоит научиться у него. Только сейчас мы начинаем смутно догадываться, КТО сидел в этом председательском кресле под видом усталого человека, загруженного текущими проблемами хозяйства и дающего дежурное интервью о подготовке к посевной, о финансовых результатах и о потенциале продуктивности.

Эпоха Бугакова только начинается. 

Павел БЕРЕЗИН